Кубин, Альфред

(Kubin, Alfred)

(10.04.1877, Лейтмериц, Австро-Венгрия, теперь Литомежице в Чехии - 20.08.1959, Цвикледт, верхняя Австрия)

   австрийский художник и писатель. Вырос в состоятельной католической семье. После безуспешных попыток сделать из сына государственного служащего или военного отец выделил К. наследство, позволившее ему переехать в 1898 в Мюнхен и получить художественное образование. В 1902 - первая выставка картин в Берлине, в 1903 - публикация первого альбома. Ранний стиль К.-художника - слияние элементов югенд-стиля с фантастическим визионерством, в котором обнаруживается “мятежная мощь пророческого видения” (П.Ф.Шмидт). К. много путешествовал (Вена, Прага, Париж, Италия, Балканы), но с 1906 и до конца жизни жил в собственном замке Цвикледт около Вернштейна на реке Инн. Среди друзей и близких знакомых К. - Э.Мунк*, П.Клее*, В.Кандинский*, Ф.Марк*, Г.Майринк*, Ф.Кафка*, Ф. фон Херцмановски-Орландо. В 1909 К. принимал участие в создании “Нового объединения художников Мюнхена”, его работы были представлены на выставке группы “Новое искусство” (1909, Вена, салон Писко), носившей отчетливо экспрессионистский характер, хотя сам термин “экспрессионизм” тогда еще не применялся. В 1911 К. вступает в группу “Дер блауэ райтер”*, участвует в ее выставках.

   Начав с предвосхищения сюрреалистической манеры в картинах “Муравьиная дорога” (“Ameisenstrasse”, 1900) и “Человек” (“Der Mensch”, 1902), отразив социально-критические и антимилитаристские тенденции времени в картинах “Война” (“Der Krieg”, 1903) и “Предчувствие” (“Die Ahnung”, 1906), К. в целом бесспорнее всего вписывается в экспрессионизм. Апокалиптическое мироощущение, визионерское предчувствие грядущих войн и социальных потрясений, изображаемых им как природно-космические катастрофы, приоритет духовного видения сущности перед его обманчивой внешней видимостью отчетливо выразились в графических сериях “На обочине жизни” (“Am Rande des Lebens”, 1921), “Святочная ночь” (“Rauhnacht”, 1925), “Новый танец смерти” (“Ein neuer Totentanz”, 1947) и др., а также в многочисленных иллюстрациях к литературным произведениям (в том числе и собственным). Как иллюстратор мировой литературной классики (Э.Т.А.Гофман, Вольтер, Э.А.По, Ф.М.Достоевский, Жан Поль, А. фон Арним, В.Гауф, Ж. де Нерваль, О. де Бальзак, Г.Мейринк, Г.Х.Андерсен, А.Стриндберг*, Т.Манн - всего он проиллюстрировал более ста произведений) он обнаружил способности конгениального прочтения художественного произведения, при котором фантазия художника выходит за пределы самого текста - так же, как экспрессионист выходит за пределы непосредственного зрительного видения мира, подключая собственное визионерское зрение. Его сравнивали с такими художниками, как И.Босх, Ж.Калло, Ф.Гойя, И.Г.Фюсли, активно использовавшими в своем творчестве фантастические сюжеты и образы. В 1933 К. был заклеймен в Германии как “выродившийся художник”, в 1937 63 его картины были конфискованы национал-социалистами.

   В паузах между занятиями живописью К. писал художественную прозу и воспоминания, но не придавал своему писательству особого значения, всегда считая для себя приоритетным занятие живописью. Особое место в истории немецкоязычной литературы приобрел его первый роман “Другая сторона” (“Die andere Seite”, 1909), который некоторые исследователи называют “ключевым произведением современной литературы” (И.Кирмайер-Дебре). Этот “фантастический роман” был написан за три месяца, еще месяц К. употребил на создание пятидесяти иллюстраций, которые считал наиболее важной частью произведения, рассматривая текст всего лишь как “рамочную конструкцию в романной форме, выполняющую функцию комментария к рисункам”. Эту книгу можно рассматривать в русле нескольких жанровых традиций: роман путешествия, роман воспитания, философский роман, антиутопия, роман-метафора, роман абсурда, роман-апокалипсис. Не меньшую сложность представляет анализ стиля романа, широта палитры которого простирается от сухого и протокольно точного журналистского репортажа до экспрессивно разорванного, эмоционально перенасыщенного потока впечатлений героя, находящегося на грани умопомешательства (он пишет свои записки после нескольких лет пребывания в психолечебнице). Чередование ракурсов и интонаций повествования подчеркивает субъективность мировосприятия человека, зависимость его суждений и взглядов на мир от изменяющихся эмоционально-психических состояний. Автор демонстрирует в романе различные ступени субъективизации мировосприятия, как зависящие, так и не зависящие от героя. В “царстве грез и сновидений” герой сталкивается с “другой стороной”: название романа соотносится и с реальной действительностью, и с человеческой психикой, и автора интересует прежде всего их неразрывная связь и взаимозависимость. В романе два центра, внешний и внутренний. Внешний - это Клаус Патера (по сюжету - бывший одноклассник героя-повествователя, сказочно разбогатевший и создавший силой своего воображения вблизи Тянь-Шаня утопическое “царство грез и сновидений” со столицей Жемчужина, которое он населяет “антипрогрессистами” со всех концов света. Внутренний центр романа - сознание героя, который по мере “снижения” в глубины бессознательного, где связываются воедино все нити жизни и открываются конечные загадки человеческого бытия, обретает способности ясновидения, прозревает: тайна замысла Патеры становится для него ключом для раскрытия тайны мироздания. К. искусно выстраивает “роман воспитания” своего героя на пути преодоления рационально-прогрессистской модели цивилизации. Раскрепощение психики происходит у героя благодаря неукоснительно антипрогрессистскому жизнеустройству в Жемчужине; мощному гипнотическому воздействию Патеры (от лат. pater - отец и patera - жертвенная чаша; в контексте романа это скорее “Бог-отец”), пробуждению бессознательного в психике героя, высвобождению могучей силы воображения, возрастающей по мере того, как герой опускается в глубины бессознательного. Оба движущих центра романа постепенно сближаются: творение постигло тайну творца и приняло предложенные им правила игры. За понимание этой тайны герою пришлось расплатиться утратой рассудка – пускай даже сам герой и утверждает, что его умопомешательство было временным.

   К., испытавший влияние А.Шопенгауэра, Ф.Ницше, буддизма (разделив это увлечение со своим другом Г.Майринком*), а также идей З.Фрейда (в особенности “Толкование сновидений”, 1900), К.Г.Юнга (учение об архетипах и коллективном бессознательном) и разнообразной мистической литературы, разработал в романе “Другая сторона” приемы и принципы изображения, которые затем активно использовались художниками и писателями разных направлений: Ф.Кафкой* в “Процессе” и в “Замке” (описание попыток героя пробиться сквозь бюрократические препоны в замке Патеры), некоторыми сюрреалистами и дадаистами (особенно в главе “Смятение сна” во второй части романа), магическими реалистами* (роман X.Казака “Город за рекой”, 1947) и современными писателями (например, сюжет исчезновений города Томы в романе современного австрийского писателя К.Рансмайера “Последний мир”, 1988). Современные исследователи обнаруживают в третьей части романа (“Крушение царства грез и сновидений”) экспрессионистскую параллель к романам Т.Манна (“Волшебная гора”) и Р.Музиля (“Человек без свойств”), показавшим иными художественными средствами кризис буржуазного общества и его религиозногуманистических ценностей.

   В наиболее сконцентрированной форме экспрессионистские черты проявились в третьей части романа, которая по апокалиптическому визионерству, деформации предметной реальности, а также эмоционально-субъективному монтажу картин и событий предваряет живопись и литературу экспрессионизма. Но в целом роман “Другая сторона” К. не укладывается полностью ни в одно из литературных течений XX в.: будучи авангардистом по форме и приемам, разделяя с экспрессионистами критику современной буржуазной цивилизации и не веря в ее прогрессивное развитие, К., тем не менее, был далек от социальной или общественной ангажированности. Основу его творческой позиции составляли пессимистический фатализм, социальный нигилизм и нравственный стоицизм. В 1973 немецкий режиссер Иоханнес Шааф снял по роману “Другая сторона” кинофильм “Город сновидений” (“Traumstadt”), который способствовал возобновлению широкого интереса к творчеству К.

   Соч.: Die andere Seite. Ein phantastischer Roman. München, 1909; Sansara. Ein Cyklus ohne Ende. München, 1911; Ein Totentanz. München, 1918; Die Blätter mit dem Tod. Berlin, 1919; Wilde Tiere. München, 1920; Der Guckkasten. Berlin, 1920; Die Planeten. Leipzig, 1943; Ein neuer Totentanz. München, 1947; Aus meiner Werkstatt. Gesammelte Prosa. München, 1973; Aus meinem Leben. Gesammelte Prosa mit 73 Zeichnungen. München, 1977.

   Лит.: Alfred Kubin - Leben, Werk, Wirkung/ Hg. K.Otten und P.Raabe. Hamburg, 1962; Bisanz H. Alfred Kubin. Zeichner, Schriftsteller. Philosoph. München, 1977; Lippuner H. A.Kubins Roman “Die andere Seite”. Berlin; München, 1977; Breicha O. (Hg.) Alfred Kubin. Weltgeflecht. Ein Kubin-Kompendium. Schriften und Bilder zu Leben und Werk. München, 1978; Brandstetter G. Das Verhältnis von Traum und Phantastik in Alfred Kubins Roman “Die andere Seite”// Phantastik in Literatur und Kunst. Darmstadt, 1980; Синий всадник / Перевод, комментарии и статьи З.Пышновской. М., 1996; Гугнин А. Роман Альфреда Кубина “Другая сторона” (1909) и истоки модернизации немецкоязычной прозы в XX веке // Проблемы истории литературы. Сборник статей. Выпуск второй. М., 1997.

   А. Гугнин