- Хорватский экспрессионизм
- проявил себя в разных видах искусства, и стал одной из существенных составляющих художественного процесса в Хорватии начала XX в. Отдельные черты экспрессионизма проявились в хорватской литературе задолго до программного оформления его в Германии. Многие хорватские литературоведы (А.Флакер, К.Жмегач, А.Франич и др.) относят экспрессионизм к наднациональным (общеевропейским) течениям, находят его “автономные источники” в Хорватии и называют это явление “протоэкспрессионизмом”, обнаруживая его первые признаки в 1880-х (роман А.Ковачича “В архиве”, творчество поэта С.С.Краньчевича). Хорватская культура рубежа веков и первых десятилетий XX в. по духу своему была близка немецкой (и австрийской). Хорватия - как часть Австро-Венгрии - именно в этот период вступила в фазу ускоренного индустриального развития и сумела создать структуры гражданского общества, практически идентичные метрополии. До самого распада империи она поддерживала с ней многоуровневые противоречиво-отлаженные связи, активно воспринимала идущие от нее культурные импульсы. То явление, которое позже получило название экспрессионизма, было в не меньшей степени свойственно хорватскому искусству, как и немецко-австрийскому, ничем не противоречило национальной духовной традиции и питалось из тех же источников: обостренное восприятие противоречий общественного строя, деградация монархии, нарастающая революционизация всех слоев общества, предчувствие военной катастрофы.В то же время хорватское искусство начала XX в. отличалось от немецкого (и походило на искусство других стран Центральной и Юго-Восточной Европы) тем, что активизировало национальную проблематику. Борьба против иноземной власти определяла двойственное отношение к немецкой культуре и приводила к упорному вытеснению ее влияния из национального самосознания.Литература пребывала в состоянии идеологического раскола. Движение так называемого “хорватского модерна” во главе с А.Г.Матошем, которое, начиная с рубежа веков, оказывало сильное организующее влияние на хорватскую литературу, к концу первого десятилетия XX в. завершило свое развитие. Сам Матош, апостол “чистого искусства”, в 1909 вернувшийся из длительной эмиграции, почувствовал наступление нового времени, которое уже не могло удовлетвориться “культом художественной формы и музыкой слова”, приверженностью утонченно разработанным темам любви к женщине и родине. Даже в его стихах появляются элементы нового, масштабного и динамического стиля, одержимость идеями политической романтики.Другое направление литературного движения имело ярко выраженную южнославянскую националистическую направленность. В 1912 один из лидеров этого движения В.Черина начал издавать журнал “Вихор” (“Вихрь”), имевший теоретико-полемический характер (журнал был закрыт с началом I мировой войны). Представителей этого направления отличала воинственность и революционность, приверженность романтическим идеалам югославянского объединения и опора на народную культуру. Своими кумирами они считали поэта В.Назора и скульптора И.Мештровича*. Именно в этой среде восприимчивость к авангардным течениям была наиболее высокой.Сам по себе экспрессионизм в Хорватии перед I мировой войной трудно вычленить из множества других разнохарактерных художественных течений: натурализма, импрессионизма, символизма, футуризма и др.,-которые существовали в эклектическом единстве и составляли характерную особенность хорватского искусства этого периода. Футуризм появился в Хорватии из итальянских источников, но распространился прежде всего под русским влиянием. Молодые хорватские писатели не были столь радикальны, как итальянские, и воспринимали скорее общий дух футуризма, нежели его конкретную художественную программу. Они подчеркивали в учении Маринетти то, что было близко им - мистицизм души. “Тотальность экспрессии” стала основным содержанием единого, преимущественно активистского и в меньшей степени прагматического и апологетически-цивилизационного движения. Этически бескомпромиссная позиция молодых националистически настроенных художников делала для них неприемлемым позерство итальянских футуристов, их склонность к общественному вызову, однако само “интегральное” и активное виталистическое учение воспринималось с энтузиазмом. Наиболее близким футуризму современникам казалось творчество поэта Я.Полича-Камова.Во время I мировой войны растет националистическое воодушевление, концепции югославянства получают все более широкий отклик в разных слоях общества. В 1917-1918 на о. Корфу начинает выходить журнал “Забавник”, собравший вокруг себя художников разных славянских национальностей, причислявших себя к сторонникам националистического движения. В последние дни войны многие хорватские, сербские и словенские писатели разных литературных пристрастий (В.Назор, И.Войнович, И.Андрич, Л.Веснер, У.Донадини, А.Шантич, И.Секулич, И.Цанкар, Ф.Козак и др.) объединились вокруг загребского журнала “Книжевни юг” (“Литературный юг”). Объединяющей для них также была националистически-югославянская точка зрения, имевшая ярко выраженную романтически-идеалистическую окраску.Первым литературным журналом, тяготеющим к собственно экспрессионизму, стал журнал “Кокот” (“Петух”, 1916-1918); как указывалось в редакционной статье, “эта храбрая и воинственная птица провозглашает наступление нового дня”). Издатель журнала, поэт и драматург У.Донадини, в программной статье “Воскресшая душа” призывал “принять революционное искусство - экспрессионизм”, утверждал, что “адекватный образ этой войны - только в бешеных стихах последователей Маринетти”. В 1917 он опубликовал статью “Экспрессионизм”, которая стала первым программным документом нового течения в Хорватии. В ней экспрессионизм связывался с националистическими и панславистскими идеями, признавался главным критерием ценности искусства будущего. Радикализм взглядов Донадини выразился в резко критическом отношении ко всей хорватской литературе прошлого и современности (кроме фольклора, который приобретал в его концепции значение кладезя виталистического потенциала народа). Исключение он сделал только для поэта А.Б.Шимича*.Последний выступил в литературе одновременно с Донадини. Именно Шимич ближе всех в Хорватии может быть соотнесен с немецким экспрессионизмом, о чем говорят, в частности, названия издаваемых им журналов “Виявица” (“Вихрь”, 1917) и “Юриш” (“Штурм”, 1918). В них Шимич ратовал за разрыв с любой традицией. Глашатаем свободной личности он считал “новое искусство”, обращенное к человеку, к его элементарным, повседневным нуждам и страданиям. Экспрессионистская поэтика захватила его собственное творчество 1916-1919, а также публицистику, где он постоянно обращался к опыту журнала “Штурм”*, преимущественно к его религиозно-мистическим аспектам. Из современных немецких и австрийских поэтов Шимич больше всего ценил Г.Гейма* и Г.Тракля*. Его статья “Вместо всех программ” (1917) стала важным программным документом хорватского экспрессионизма.Журнал “Юриш” Шимич издавал совместно с поэтами С.Миличевичем и Г.Крклецом. Они вели по этому поводу долгую переписку с Х.Вальденом*, а в 1921 по случаю 10-летнего юбилея “Штурма” Крклец отправился в Берлин, лично познакомился с Вальденом и др. представителями “нового германского искусства”, сблизился с Г.Гроссом* и И.Бехером*. В свою очередь Вальден отвечал Крклецу, что “с большим интересом” наблюдает, что его журнал и движение находят в Загребе понимание.Издательская деятельность Шимича, как и его поэтическое творчество, сыграли непосредственную роль в восстановлении немецкого влияния на хорватское искусство после политических и социальных потрясений 1910-х. С его безвременной кончиной в 1925 многие литературоведы связывают спад экспрессионизма как широкого культурного движения в Хорватии, хотя другие его представители - Й.Косор, Г.Крклец, А.Цесарец*, М.Крлежа* и др. - продолжали активно действовать и далее.Творчество этих авторов не может быть полностью вписано в русло экспрессионизма, они не составляли сколько-нибудь оформленного движения. Воспитанные в атмосфере австрийской культуры, они активно использовали наряду с экспрессионизмом приемы и мотивы натурализма, импрессионизма и др. художественных течений. Вместе с тем, существенную роль в истории хорватской литературы сыграла принадлежность А.Цесарца и М.Крлежи к революционно настроенным кругам интеллигенции. В 1919-1923 Крлежа и Цесарец издавали журнал “Пламен” (“Пламя”), оказавший значительное влияние на формирование левого крыла хорватского экспрессионизма. В нем они радикальным образом сводили счеты с национальной литературной традицией (Крлежа “Хорватская литературная ложь”, 1919), и прежде всего с романтически-националистическим “иллюзионизмом” в духе В.Назора и И.Мештровича, утверждали, что литература должна быть общественно-актуальной, служить правдивым и непосредственным отражением жизни. Его поэзия, драмы и проза проникнуты непримиримой революционностью и пацифизмом. “Хорватская рапсодия” (1917) и сборник новелл “Хорватский бог Марс” (1922) принадлежат к самым ярким образцам хорватского экспрессионистского искусства, хотя сам Крлежа никогда не декларировал своей приверженности этому течению.А.Цесарец вступил в литературу чуть позже Крлежи. В его произведениях элементы экспрессионистской поэтики органично сочетаются с общей реалистической направленностью. Творчество Крлежи и Цесарца свидетельствует о том, что они придавали экспрессионизму скорее вспомогательную роль, считали его наиболее адекватным выражением бунтарских настроений и революционного пафоса эпохи, глубинное осмысление которой, по их убеждению, могло быть осуществлено только в русле реалистической поэтики. Их исключительным влиянием на литературу во многом можно объяснить тот факт, что хорватский экспрессионизм никогда не углублялся в формалистические поиски и не терял из виду гуманистическое содержание - обращенность к человеку и его “душе”. Марксистская ориентация Крлежи нашла свое дальнейшее выражение в журнале “Книжевна република” (“Литературная республика”, 1923-1927). В конце 1920-х - 1930-е, когда в хорватской литературе уже четко обозначились две основные тенденции - социалистическая и ультранационалистическая (клерикально-фашистская), - оба художника вынуждены были разойтись на идейной почве. Если А.Цесарец становится идейным сторонником первой, то М.Крлежа, ни в коей мере не принадлежа ко второй, выступил против декларативно утилитаристских тенденций “социальной литературы” и утверждал собственное понимание красоты.Заметным явлением в Хорватии стал экспрессионизм в драматургии и театре. Обобщая накопленный к 1920 опыт своих предшественников, Й.Кулунджич писал в журнале “Критика”: “Экспрессионистская драма возникла в процессе все возрастающего внимания к ценности и силе проявлений души и все меньшего внимания к материальной оболочке человека. Она возникла под девизом: "абсолютное чувство"”. Ку-лунджич и его единомышленники подчеркивали свой разрыв с натурализмом.“Протоэкспрессионистской” может быть названа появившаяся в 1907 “трагедия в пяти частях” Я.Полич-Камова “Мамино сердце”. За ней последовали “драма в четырех картинах” У.Донадини “Бездна” (1919), драма Й.Кулунджича “Полночь” (1921), его же пьесы “Скорпион” (1926) и “Таинственный Камич” (1929), трагикомедия “Авантюрист на пороге” М.Беговича (1926). Действие этих пьес развивается в городской среде, фоном семейных и личных катастроф становятся банкротство или разорение. Психологические коллизии строятся на беспричинной жестокости друг к другу близких людей. Положительные герои видят спасение в экстатической проповеди добра. Авторов привлекает возможность передать попытки ухода от действительности, гротескное столкновение реальности с миром болезненных мечтаний. В левой критике эти пьесы относились, как правило, к разряду “салонных”.Большой популярностью пользовалось произведение К.Месарича “Космические жонглеры” (1926), согласно авторскому определению, “бурлескный театр из трех одноактных пьес”. Эпизоды под названиями “Отчаявшиеся”, “Клоун” и “Восстание Атлантов” отражали надломленное сознание испорченного цивилизацией человека. Поставленный Т.Строцци как ряд сцен трагикомического варьете (сценическое движение ставила М.Фроман, известная московская балерина, эмигрировавшая в Югославию), спектакль привлек внимание также благодаря стилизованным декорациям, маскам и костюмам русского художника-эмигранта В.Ульянищева и музыке загребского композитора О.Йозефовича, который охотно сотрудничал с экспрессионистами. Позже появляются сатирически окрашенные пьесы: зарисовки циничных интриг, замешанных на “проблеме пола” (“Страсть госпожи Малинской” Й.Кулунджича, 1930), или построенная в манере резко заостренной типажности, намекавшая на подлинные политические события хроника К.Месарича “Шаг через рампу” (1931).Ярким и целостным воплощением экспрессионистской эстетики стали драмы М.Крлежи 1914-1923. В них проявились особенности его трактовки экспрессионистских принципов: присутствие патетически возвышенной христианской проповеди (“Легенда”, 1914) и опора на фантастическую образность славянского фольклора (“Кралево”, 1915). В драме “Христофор Колумб” (1918) изображена трагическая ситуация сильной личности ницшеанского типа, чей порыв к поискам новой истины не находит отклика у косной массы. На первом издании “Христофора Колумба” стояло авторское посвящение В.Ленину.Излюбленный прием Крлежи в его экспрессионистских произведениях - столкновение по принципу симультанного изображения грубой реальности и потустороннего мира. Война и революция предстают не “необходимым очищением”, но искупительной жертвой человечества. Эстетика Крлежи оказалась близка исканиям загребского режиссера Б.Гавеллы, получившего образование в Вене и хорошо знакомого с европейским театром. Драматурга и постановщика объединяла и принадлежность к поколению, прошедшему I мировую войну, и интерес к идеям марксизма. Режиссерская экспликация спектакля “Галиция” (1920), запрещенного властями за попытку “большевистской пропаганды”, свидетельствует о применении новаторских световых и звуковых эффектов, гротескным фоном которых служила реальность галицийских окопов.В поставленном Б.Гавеллой при участии художника Л.Бабича спектакле по пьесе Крлежи “Голгофа” (1922) (которую хорватский критик Б.Донат назвал идеальным воплощением идей Э.Пискатора о политическом театре) четкий ритм трудовых процессов контрастировал с тревожной разноголосицей рабочего митинга. Сцена кары за предательство товарищей решалась в религиозно-мистическом ключе. Очерченные в резкой графической манере, схожей с почерком Г.Гроса, персонажи второго состоявшегося спектакля Крлежи - Гавеллы - Бабича “Волчий лог” (1923) содержали и второй план: почти каждый из них был как бы двойником того или иного типажа европейской религиозной или фантастической литературы. Образцом театрального экспрессионизма была ирреальная сцена - “оголтело-скандального” сна главного героя. Вместе с тем, пьесе свойственна поэтизация христианских нравственных идеалов, на этот раз воплощенных в образе сельского учителя, вернувшегося домой из русского плена.Спектакли “Голгофа” и “Волчий лог” стали театральными событиями европейского масштаба. Жанровые особенности драмы Крлежи и разработанные Гавеллой сценические эффекты приобрели широкую известность в России благодаря дневниковым записям К.Станиславского и его сотрудников, присутствовавших на премьере во время большого заграничного турне МХАТ 1922-1924. “Волчий лог” в 1924 с большим успехом был показан на гастролях в разных городах Хорватии и соседних стран и подробно проанализирован прессой, которая подчеркивала экспрессионистские приемы как свидетельство современного характера драмы и спектакля.Экспрессионистские элементы присутствовали и в написанных позже пьесах М.Крлежи, в частности, в драматической трилогии о Глембаях (1928-1933), в драме “Аретей” (1963). Б.Гавелла в течение всей жизни работал над теоретическим обоснованием своих режиссерских решений экспрессионистского периода, которым придавал принципиальное значение (эти работы опубликованы в 1960-е, после смерти режиссера).Успеху книг М.Крлежи, Я.Полич-Камова, У.Донадини, А.Б.Шимича способствовало их оформление художниками Л.Бабичем, М.Узелацем, В.Гецаном, М.Трепше. Хорватские художники-экспрессионисты, выпускники художественных школ Вены, Мюнхена и Праги, активно выступали на загребских выставках “Весенние салоны” в предвоенные и послевоенные годы. Здесь же выставлялся видный хорватский скульптор И.Мештрович, отдавший дань экспрессионизму в работах “Источник жизни” (1905), “Снятие с креста” (1915), “Распятие” (1937). Библейские мотивы и христианская символика вдохновляли и Л.Бабича. Во время войны 1914-1918 созданы его полотна “Голгофа”, “Пьета”, “Хорватское Рождество”. Потери военных лет и последовавший затем всплеск революционных настроений нашли отражение в картинах “Черные стяги” и “Красные знамена”. В экспрессионистской манере написаны Л.Бабичем портреты А.Г.Матоша, М.Беговича, М.Крлежи, “Автопортрет” (1917). Художник, график, книжный иллюстратор М.Узелац в 1922 выступил с иллюстрациями к новеллам М.Крлежи из сборника “Хорватский бог Марс”. Под влиянием австрийского и немецкого экспрессионизма пишет накануне I мировой войны свои портреты и натюрморты В.Гецан. Его впечатления военных лет отразились в сериях графических работ “Плен в Сицилии” и “Клиника”, созданных в стиле трагического гротеска. М.Трепше, вышедший из мастерской чешского художника М.Швабинского, - автор цикла графических листов “Сказки Гофмана” (1911), “Театр” (1919), “Саломея” (1920), “Варьете” (1926). Мотивами драматургического творчества М.Крлежи навеяны графические листы “Ярмарка” и “Голгофа”.Экспрессионизм оказал значительное влияние на последующее развитие хорватской литературы и искусства. В 1940-1950 югославские критики и историки искусства в силу идеологических причин избегали употреблять термин “экспрессионизм” и отрицали связь с экспрессионизмом творчества виднейших национальных писателей и художников. В середине 1960-х начался период интенсивного изучения хорватского экспрессионизма и его связей с европейским экспрессионистским движением.Лит.: Panorama hrvatske knji2evnosti XX stoljeса/ Pr. V.Pavletic. Zagreb, 1965; Konstantinovic Z. Ekspresionizam. Beograd, 1967; Ekspresionizam i hrvatska knjizevnost // Kritika. Zagreb, 1969. №3; Branko Gavella- ¿ivot i djelo. Zagreb, 1971; Expressionism as an International Literary phenomenon. Budapest, 1973; FlakerA. Stilske formacije. Zagreb, 1976; àicel M. Pregled novije hrvatske knjizevnosti. Zagreb, 1979; Vuökovic R. Poetika hrvatskog i srpskog ekspresionizma. Sarajevo, 1979; FlakerA. Poetika osporovanja. Zagreb, 1982; BatuSic N. Branko Gavella. Knjizevnost i kazaliSte. Zagreb, 1983; Vuökovic R. Avangardna poezija. Banja Luka, 1984; Lesic J. Istorija jugoslavenske moderne reiije. 1861-1941. Novi Sad, 1986; ¿megac V. TeZiSta modernizma. Zagreb, 1986; Franges I. Povijest hrvatske knjizevnosti. Zagreb; Ljubljana, 1987; IvaniSin N. Fenomen knjizevnog ekspresionizma. Zagreb, 1990; MilanjaC. Pjesnistvo hrvatskog ekspresionizma. Zagreb, 2000; ГавеллаБ. Драма и театр. M., 1976; Вагапова Н.М. Формирование реализма в сценическом искусстве Югославии 20-30-х гг. XX века. М., 1983.М.Карасева (литература) Н. Вагапова (драматургия, театр, изобразительное искусство)
Энциклопедический словарь экспрессионизма. - М.: ИМЛИ РАН.. Гл. ред. П.М.Топер.. 2008.