“Здруй”

(“Zdrój”, “Родник”, Познань, 1917-1920)

   журнал, “посвященный искусству и умственной культуре”, выходивший на польском языке два раза в месяц (всего вышло 78 номеров). Учрежден В.Гулевичем* и Е.Гулевичем* при участии С.Пшибышевского*. Издавался товариществом “Остоя” (“Ostoja”, “Опора”, основано в 1916), выпустившим в 1916-1921, прежде всего в рамках “Библиотеки Здруя”, более двадцати книг поэзии и драмы. Издательство и журнал сыграли важную просветительскую роль в Западной Польше (Велико-польше) после восстановления польского государства в 1918 и явились центром консолидации польского экспрессионизма. Журнал являлся неофициальным органом антибуржуазной оппозиции, исповедовавшей анархический активизм*.

   Первоначально решающее влияние на идейно-художественное направление “3.” оказывал С.Пшибышевский, фактически бывший его главным редактором до июля 1918 (номинально эту должность исполнял основатель журнала Е.Гулевич). При нем журнал имел эклектический характер: декларировались идеи символизма и продолжение национальной романтической традиции; противодействуя новаторству, Пшибышевский стремился продлить существование вычурного натурмодернизма “Молодой Польши”. Среди сотрудников журнала в этот период: З.Пшесмыцкий (Мириам), редактировавший отдел рецензий и переводов, Я.Каспрович, К.Пшерва-Тетмайер, В.Оркан, В.Берент, другие видные представители польского “неоромантизма”. Сначала в журнале, с продолжением, а затем в “Библиотеке Здруя”, печатался роман Берента “Живые камни” ( 1917, 1918).

   С марта 1918 “3.” становится программным органом польских экспрессионистов. После издания специального номера, приуроченного к первой выставке радикальных художников группы “Бунт”* (возникшей при редакции журнала), авторский актив составили молодые художники и поэты, в основном ветераны I мировой войны: А.Бедерский*, С.Кубицкий*, Я.Паненский, Я.Вронецкий, В.Скотарек* и др. Формальным лидером и группы, и журнала стал Е.Гулевич, стремившийся своей мистико-теософской доктриной определить мировоззренческую и творческую платформу сообщества, что не вполне соответствовало радикальным активистским настроениям членов группы. Художественную деятельность все они воспринимали как род общественного служения: экспрессионизм призван, преодолев застой и конвенциональность культуры, сбросив “ярмо натуры”, возглавить духовное развитие человечества: “Мы сегодня придаем форму грядущей жизни” (Е.Гулевич, “Мы”), В “3.” публиковался В.Кандинский*, чьи теории и художественная практика сильно повлияли на членов “Бунта”.

   Литературно-художественное сообщество, объединившееся вокруг журнала, было чем-то вроде экстатического монашеского братства, веровавшего, что оно хранит и несет в мир истинную духовность, является истоком “новой эры духа” (редакционная статья “Реинкарнация "Здруя"”, “Reinkanacja "Zdroju"”, 1920), призвано “организовать дух нации” (Я.Стур*), следуя “путем истины”, который заповедан Т.Мицинским*. Концепция духовной эволюции материальных сущностей унаследована “3.” от романтиков, в частности, от Ю.Словацкого, которого экспрессионисты считали “младшим братом евангелиста Иоанна” (Е.Гулевич, “Ego eimi”), “божественным Иоанном Крестителем экспрессионизма” (С.Пшибышевский). Среди предтеч они называли также А.Мицкевича и Ц.К.Норвида (Я.Стур: “Чтобы понять экспрессионизм, надо изучать Норвида”). Их деятельность пронизана ощущением жертвенности: “Мы - пушечное мясо. Наша награда - борьба и гибель. Гибель и забвенье” (Я.Стур “Из размышлений человека на рубеже”, “Z rozmyslañ cztowiekana przetomie”, 1920).

   Полемизируя с традицией “Молодой Польши”, экспрессионисты “3.” искали союзников среди течений европейского авангарда; в частности, установили тесные контакты с немецкими экспрессионистскими журналами “Акцион”* и “Штурм”*. В июне 1918 в Берлине прошла выставка группы “Бунт” и персональная выставка Е.Гулевича, вышли два номера журнала “Акцион”, полностью посвященные “Бунту”. Возникнув на территории, входившей в состав

   Германии, поддерживая активную связь с немецкими единомышленниками, журнал “3.”, тем не менее, отнюдь не являлся отголоском инокультурных веяний. И все же в распаде группы “3.”, наряду с внутренним конфликтом, немалую роль сыграл тот факт, что ее отторгало польское общество, воспринимавшее экспрессионистскую ориентацию как прогерманскую.

   Пшибышевский, до конца сохранявший почетный статус патрона “3.”, употребил все свое влияние, чтобы втиснуть польский экспрессионизм в русло “младопольской” традиции, уберечь его от левых немецких веяний. Разброд в группе усиливался, в то же время круг авторов расширялся, временно включив в себя молодых варшавских поэтов, связанных впоследствии с журналом “Скамандр” (Я.Ивашкевич, Ю.Тувим, А.Слонимский, К.Вежинский и др.), членов краковской художественной группы “Польские формисты” (З.Пронашко, Л.Хвистек, А.Замойский), художников, входивших в лодзинскую группу “Юнг идиш”* (П.Лиденфельд, М.Шварц). К середине 1919 группа “Бунт” распалась, тогда же из состава редакции вышел Пшибышевский. Доминирующую роль в “3.” начинает играть поэт и теоретик Я.Стур, воспринимавший экспрессионизм как “новейшее течение, существовавшее с незапамятных времен” (“Экспрессионизм”, 1922), а свою группу как форму воплощения развивающейся универсальной идеи. В манифесте “Чего мы хотим” (март 1920) преобладают лозунги “чистого экспрессионизма”, апеллирующего к интуиции и бессознательному, свободному от оккультных спекуляций. Постулат спонтанного творчества стремились реализовать ведущие авторы “3.”- З.Косидовский, Э.Зегадлович, Ю.Виттлин, Р.Эминович. В этот период в журнале печатались произведения Г.Майринка*, В.Газенклевера*, Г.Гейма*, Э.Ласкер-Шулер* и других немецких экспрессионистов.

   Между тем, группа оставалась внутренне раздробленной, а публикуемые в “3.” оригинальные произведения становились все более схематичны и стандартны. Антология “Заря эпохи” (“Brzask epoki”, 1920), включившая лучшие и характерные тексты, напечатанные в журнале, подвела итог трехлетию “борьбы за новое искусство”. В декабре 1920 журнал перестал выходить из-за экономических трудностей. Завершающий этап существования группы “3.” связан с ее годовым затворничеством в имении Е.Гулевича и его братьев, где экспрессионисты пробовали выработать новую художественную стратегию. Попытка возобновить журнал в виде ежеквартальника закончилась выпуском единственного номера (1922). Некрологом журнала и группы стала статья З.Косидовского “Падение "Здруя"” (“Upadek "Zdroju"”, 1922). “3.” претендовал на то, чтобы стать единым “родником” авангарда, распространить свое влияние на все польское искусство, но художественное творчество группы не оставило стойкого следа в культурном сознании эпохи, хотя и сыграло важную роль в развитии экспрессионизма.

   Лит.: Kosidowski Z. “Zdrój” i ekspresjonizm // Kosidowski Z. Fakty i zludy. Poznan, 1931; Kasztelowicz S. Tragicy doby bez ksztaltu. Warszawa, 1933; Zycie literackie Poznania w latach 1917-1939. Poznan, 1971; Rudziñski К. Artysta wobec kultury. Wroclaw, 1973; Ratajczak J. Zagasly “brzask epoki”. Poznan, 1980.

   А. Базилевский