Луначарский, Анатолий Васильевич

(11 [23]. 11.1875, Полтава - 26. 12.1933, Ментона, Франция)

   русский драматург, поэт, публицист, государственный деятель. Происходил из дворянской семьи, по окончании Киевской гимназии учился в Цюрихском университете (1895-1896), где сблизился с европейскими и русскими социал-демократами. За участие в революционной агитации подвергался в России арестам и ссылкам, неоднократно жил в эмиграции. Начал печататься с 1902 как автор статей по философии, теории и истории русской и мировой культуры; автор пьес “Королевский брадобрей” (1906), “Фауст и город” (1918), “Канцлер и слесарь” ( 1921 ) и др., а также переводов. Будучи первым наркомом просвещения в 1917-1929, Л. формировал политику в области советской литературы и искусства, поддерживал связи с зарубежными деятелями культуры.

   Л. известен как активный популяризатор немецкого экспрессионизма, с которым познакомился в годы I мировой войны в Швейцарии. Ему принадлежит около сорока публикаций, посвященных экспрессионизму (статьи, заметки, выступления, переводы семнадцати стихотворений). По сведениям Е.Панковой, Л. анализировал произведения Г.Кайзера*, К.Штернгейма*, Ф. фон Унру*, К.Эдшмида*, В.Газенклевера*, П.Корнфельда*, Ф.Верфеля*, Л.Рубинера*, М.Гумперта, А. фон Харцфельда, X.Казака*, А.Лихтенштейна*, К.Хайнике*, X.Поста*, А.Улица, Л.Франка*, Р.Шикеле*, Э.Толлера*, Й.Р.Бехера*, Клабунда*. Он также опирался на работы немецких художников и скульпторов, впечатления от спектаклей, кинофильмов и от поездок по Германии. Впервые термин “экспрессионизм” использован Л. в статье “Именем пролетариата” (1920); в статье “Несколько слов о германском экспрессионизме” (1921) дана характеристика его как явления культуры, выделены три черты: “грубость эффектов”, “наклонность к мистике”, “революционная антибуржуазность”. Экспрессионизм в трактовке Л. противопоставлен французскому импрессионизму и “научной точности” реализма, он утверждает самоценность внутреннего мира автора: “Его идеи, его чувства, порывы его воли, его сны, музыкальные произведения, картины, страницы художественной литературы у экспрессиониста должны представлять собою исповедь, совершенно точный сколок его душевных переживаний. Эти душевные переживания не могут найти себе настоящей азбуки в вещах и явлениях внешнего мира. Они выливаются либо просто как почти бесформенные краски, звуки, слова или даже заумь, или пользуются явлениями природы, обычными выражениями в крайне деформированном, искалеченном, обожженном внутренним пламенем виде” (предисловие к книге Э.Толлера* “Тюремные песни”, 1925).

   На рубеже 1920-х, вынужденный сотрудничать с футуристами, которые возглавляли отделы Наркомпроса, Л. стремился примирить их претензии со вкусами вождей государства и задачами народного просвещения, за что подвергся критике со стороны Ленина (“Луначарского сечь за футуризм”). В этом контексте Л. было важно сближать немецкий экспрессионизм с русским футуризмом (“по нашей терминологии футуристические, по немецкой - экспрессионистские группы”), чтобы подчеркнуть революционный характер их экспериментов. Приветствуя открытие Первой всеобщей Германской художественной выставки в Москве (1924), Л. отмечал как преимущество экспрессионистов их “глубокое внутреннее беспокойство, недовольство, стремление, гораздо лучше гармонизирующее с революционной действительностью, чем равнодушная эстетская уравновешенность все еще галликанствующих художников-формалистов и наших слишком еще "немудрствующих натуралистов"”. Он солидаризировался с идеями Г.Гросса*, считая их “почти до деталей” совпадающими с собственной “художественной проповедью в СССР”. Однако в конце 1920-х на первый план выступили новые социально-политические аспекты отношения к искусству, и от признания революционизирующего значения экспрессионизма Л. перешел к разоблачению его буржуазного субъективизма и анархизма. Новаторство он видел не столько в формальной оригинальности, сколько в идейном пафосе (одобрял Г.Кайзера за антибуржуазность, осуждал Ф.Верфеля за мистицизм, Г.Йоста - за общественное уныние). Значительную часть экспрессионистов Л. относил к “попутчикам”, занимающим промежуточное место между пролетарской и “чуждой” буржуазной культурой, с этой точки зрения он одобрял их отход от экспрессионизма, подчеркивая, например (в предисловии к антологии “Современная революционная поэзия Запада”, 1930), что Бехер, “пережив в юности увлечение экспрессионизмом”, “стал поэтом реалистом с подлинной пролетарской идеологией”. Несмотря на очевидную эволюцию взглядов на экспрессионизм в сторону его осуждения, Л. поддерживал отношения с Э.Толлером, В.Газенклевером, Г.Гроссом и др., участвовал в совместных с немецкими кинематографистами проектах (сценарий фильма “Саламандра”, 1928) и продолжал видеть в экспрессионизме явление “чрезвычайно широкое”, парадоксальное, “полезное с агитационной точки зрения”.

   Отстраненный от руководящей работы, в 1933 был назначен послом в Испании; скончался по пути в Мадрид.

   Соч.: Собрание сочинений: В 8т. M, 1963-1967; Неизданные материалы. Литературное наследство. Т. 82. М., 1970.

   Лит.: Кривошеева А. Эстетические взгляды Луначарского. Л.; М., 1939; Панкова Е. Проблемы немецкого экспрессионизма в литературно-критическом наследии Луначарского. [Дисс]. М., 1972; Луначарская И. Поэтическое наследие Луначарского// Новый мир. 1983. № 12; Belentshikow V. Russland und die deutschen Expressionisten 1910-1925. Bd. 1. Frankfurt a. M., 1993.

   В. Терёхина