Цивилизация

   и ее проблемы находят своеобразное и противоречивое отражение в творчестве экспрессионистов. Общий контекст кризисной эпохи, которая взрастила экспрессионизм, вызывал ощущение глубокой болезненной ломки. Коренные перемены, связанные с широким внедрением техники и изменениями в образе жизни, сказывались и на мироощущении, и на эстетических представлениях молодого поколения экспрессионистов. С одной стороны, экспрессионисты не могли не отдавать дань антирационалистическим настроениям, складывавшимся в обществе, для значительной части которого технический прогресс, вынужденный отрыв множества людей от “родного клочка земли” и переселение в большие города воспринимались как угроза привычному укладу жизни. Эти настроения усиливались I мировой войной и ее трагическими последствиями, порождавшими настроение “гибели человечества” (по ассоциации с “Гибелью богов”), нашедшее отражение в названии изданной К.Пинтусом* одной из самых представительных антологий экспрессионизма (“Menschheitsdämmerung” “Сумерки человечества”*, 1919). Но в это же название был заложен и противоположный смысл - “Рассвет человечества”, что весьма характерно для амбивалентного сознания экспрессионизма.

   Трагическое мировосприятие находило обоснование в сочинениях Ницше и в “философии распада”, в том числе в книге О.Шпенглера “Закат Европы” (1918-1922). В то же время части экспрессионистов была близка ориентированная на научно-технический прогресс революционная, в том числе марксистская, философия (“Дух утопии” Э.Блоха, 1918-1923) с ее утопической эсхатологией, а также философская антропология, которая исследовала человеческое сознание, включая и символические формы, определенные мифом и языком (“Философия символических форм” Э.Кассирера, 1923-1929; “Место человека в Космосе” М.Шелера, 1928). Утопическое представление, согласно которому мораль подчиняется законам рационализации, оказывалось несостоятельным, что усиливало “ощущение опасности” (К.Ясперс).

   У экспрессионистов это жизнеощущение выражено с особой болью и художественным пафосом. Видение грядущих катастроф порождало апокалиптические мотивы в их творчестве. Однако и здесь преобладала амбивалентность: ощущение “порыва”* соединялось с мотивом прощания, страх перед прогрессом - с верой в его безграничные возможности, жажда революционных перемен - с тревожным ощущением их роковых последствий. “Распад реальности” (Г.Бенн*) ощущался как результат прогрессирующей механизации внешней жизни, лишение ее “подлинности”. Культурпессимизм, мифологизация истории и неприятие бурного развития науки и техники были явлениями одного порядка: выражением страха перед радикальной модернизацией, стремлением бежать от требований стремительно надвигающейся индустриальной эпохи.

   Вместе с тем, отторжение индустриальной цивилизации органически, несмотря на все противоречия, соединяется с позитивным отношением к тем новым перспективам, которые открывала для человека техника, прежде всего в сфере передвижения, скоростей, преодоления пространства. Это не могло не импонировать молодому поколению, в том числе экспрессионистам, особенно тем, кто какое-то время находился под влиянием футуристических идей. Журнал “Штурм”*, опубликовавший первый “Манифест футуризма” Маринетти, воспевает соединение экзотики с современными реалиями. Электричество, гигантские пароходы, локомотивы, трамваи, любовь к опасности (ницшевское “Живи опасно!”), восхищение скоростными темпами, любование борьбой и силой - все это одновременно вызывает восторг и отторжение. Ликование по поводу бурного совершенствования средств передвижения связывалось с надеждами на обновление и совершенствование самого человека. В “Нищем” Зорге* летчик предстает как новый, неведомый дотоле тип человека. В журналах “Штурм” и “Акцион”* автомобиль восславляется как гарант новой свободы. Не случайно один из характерных мотивов экспрессионистской поэзии - поездка в автомобиле и, особенно, по железной дороге. Как символ “нового начала” выступает вокзал, отправная точка пути, ведущего в манящие дали (“Вокзалы” Штадлера*, его “Ночной переезд через Рейн в Кёльне”). Стихотворение А.Вольфенштейна* “Поездка” изображает путешествие по железной дороге как коллективное переживание. Мотив движения соответствует динамичному характеру новой эпохи и самой эстетике экспрессионизма в его противоречивости (см. также Город*, Утопизм*, Футуризм и экспрессионизм*).

   Лит.: Eukmann Ch. Denk- und Stilformen des Expressionismus. München, 1974; Die Unwirklichkeit der Städte: Grosstadtdarstellung zwischen Moderne und Postmoderne / Hg. K.Scherpe. Reinbek bei Hamburg, 1988; Loquai F. Geschwindlichkeitsfantasien im Futurismus und Expressionismus // Die Modernität des Expressionismus / Hg. Th. Anz. M.Stark. Stuttgart; Weimar, 1994.

   И. Млечина