Больдт, Пауль

(Boldt, Paul)

(31.12.1885, Кристфельде, Восточная Пруссия - 16.03.1921, Фрейбург в Брейсгау)

   немецкий поэт. О его жизни сохранилось очень мало сведений. Доподлинно известно, что его родители владели небольшим поместьем в Кристфельде. В 1906 Б. сдал выпускные экзамены в гимназии, два семестра учился в Мюнхенском университете, затем занимался в Марбургском и Берлинском университетах германистикой, историей искусств, философией, в том числе у Г.Зиммеля, а также классической филологией, этнологией, социологией, астрономией и парапсихологией, но, не закончив обучение, с 1913 с головой окунулся в литературную жизнь Берлина. Первое стихотворение Б., “В полдень” (“Mittags”), появилось в 1912 в журнале “Акцион”*, где печаталось и большинство последующих его стихотворений, в том числе “Юные кони! Юные кони!” (“Junge Pferde! Junge Pferde!”, 1912), которым поэт “со скоростью кометы” (Э.Ласкер-Шюлер*) ворвался в молодую поэзию. Образ “юных лошадей” критика нередко использовала для характеристики всего раннего экспрессионизма, а стихотворение дало название поэтическому сборнику Больдта, который издатель К.Вольф* выпустил в 1914 в серии “Судный день”, вслед за уже именитыми Ф.Верфелем*, В.Газенклевером*, Ф.Кафкой*, Ф.Хардекопфом*, К.Эйнштейном*, Г.Траклем*.

   Литературное наследие Б. составляют 84 стихотворения и новелла “Попытка любви” (1914). Критика отмечала необычайную чувственность лирики Б. (К.Хиллер*: “афористичная, монументальная, ледяная чувственность”) и ее необычную образность. Любимый образ поэта - “ветер”, с ним он идентифицирует все новое и смелое, а себя видит “северным ветром в жаркий летний полдень”, который “галопирует на белом коне впереди солнечного лица” (“Северный ветер летом”, “Nordwind in Sommer”). Его новаторство касается не столько тематического, сколько языкового аспекта поэзии, ее метафорики: “Огромный предзакатный солнца шар / В болото соскользнул, этот черный гной реки, лакаемый туманом”, (сонет “Осеннее чувство”, “Herbstgefühl”). Поэтику Б. отличает непосредственно чувственное восприятие мира, при этом широко используется синестетическая образность: поэт хочет “понюхать мертвое солнце”, “попробовать на вкус звездный аромат”, его эротические переживания становятся “кроваво-сладкими”. Образы создаются во многом за счет цветовых метафор, среди которых преобладает белый цвет: белые лето, солнце, ветер, вечер, смех; “белым цветком земли” называет он Берлин. Но его специфичная метафорика не делает его “темным поэтом”, напротив, все его метафоры легко поддаются развертыванию, а образы изысканной точностью напоминают “высеченные медальоны” (А.Сергель). Их эффект заключается не в том, что они слишком далеко отклоняются от будничного восприятия, а, напротив, в их близости ему (как в метафоре “черное молоко”), которая разрушает стереотипы восприятия (“Лишенный листьев парк как верный дог/ лежит и дом хозяйский охраняет”). Образная система Б. базируется, как и у Г.Гейма*, Тракля, Э.Штадлера*, на четырех типах метафор: “уменьшительно-уничижительных”, “циничных”, “демонизирующих” и “динамизирующих” (К.Л.Шнейдер). Образность служила ему не украшением, а средством воссоздания мира, при этом он не пренебрегал, как Г.Бенн*, простыми сравнениями и не считал их затертым приемом. Как и многие экспрессионисты, он активно сталкивает традиционные оппозиции: “Вы юношеские солнца! Свет плотский!” - восклицает он в адрес молодых девушек, сознательно обыгрывая ассоциацию “плоти” в европейской традиции с пороком и похотью, а “света” - с разумом и чистотой.

   Поклонение обнаженному телу, почитание женской красоты делали его лирику вызывающе смелой. Б. не был “социальным” поэтом в прямом смысле, однако его откровенные описания походов к проституткам воспринимались как неприятие ханжеской морали поколения отцов. Но в его откровенной эротике совершенно отсутствует цинизм, он описывает столичную жизнь как провинциал, вырвавшийся из бессобытийной глубинки, и искренне восхищается женскими прелестями, выставленными на рынке продажных женщин на Фридрихштрассе (“Взрослые девушки”, “Erwachsene Mädchen”; “Спящая Эрна”, “Die Schlafende Erna”; “Чувственность”, “Sinnlichkheit”; “Моя еврейка”, “Meine Judin”; “Утро любви”, “Liebesmorgen” и др.).

   Будучи ближайшим сотрудником и соратником Ф.Пфемферта, постоянным и любимым автором журнала “Акцион”, Б., однако, в дальнейшем печатается все меньше, а в 1918 окончательно умолкает. Он вновь становится студентом, на сей раз медицинского факультета, сначала в Берлинском, затем во Фрейбургском университетах. Относительно причины, даты и места кончины Б. существует немало версий; по данным В.Минати, ему была сделана небольшая операция, однако в день выписки он внезапно умер от эмболии. Богатейший архив Ф.Пфемферта, включавший документы 1910-1933, был изъят нацистами в марте 1933, а архив периода эмиграции затонул в 1955. Все бумаги Б. погибли в 1945, могила поэта исчезла в 1974. Финал его литературной деятельности и жизненного пути реконструирован В.Минати, опиравшимся в основном на его стихи как единственный аутентичный источник.

   Соч.: Junge Pferde! Junge Pferde! Das Gesamtwerk. Lyrik. Prosa. Dokumente / Hg. W.Minaty. Mit einem Vorwort von P.Hartling. Ölten und Freiburg im Br., 1979.

   Лит.: Herwig F. Vom literarischen Expressionismus// Hochland 13. 1915/16; Meyer A.R. Die maer von der musa expressionistica. Düsseldorf-Kaiserwerth, 1948; Soergel A., Hohoff C. Dichtung und Dichter der Zeit. Bd. 2. Düsseldorf, 1963; Hiller K. Begegnungen mit “Expressionisten” // Expressionismus. Aufzeichnungen und Erinnerungen der Zeitgenossen/ Hg. P.Raabe. Freiburg, 1965; Härtung P. Junge Pferde! Junge Pferde! // Vergessene Bücher. Hinweis und Beispiele. Stuttgart, 1966; Scheiffele E. “...knappe, statuarische, eisklare Sinnlichkeit”. Zum bildhaften Ausdruck in den Gedichten Paul Boldt's // Germanisch-romanische Monatsschrift. N.F., Bd. 27. Heidelberg, 1977.

   Н.Пестова